Добренно – хорошенно!

- Ой, дочка! Дай бутылочку, да закусить селёдочки, что ли! Буду Нюту свою лечить! Я булками торговал! Дядя Григорий, несмотря на солидный семейный стаж, в очередной раз обнаруживал свою нежность и любовь к супруге, желая подлечить от похмелья. - Да мы с Нютой, добренно – хорошенно, тря дня кутили вдвоем! А что? Картошку выкопали, можно и гульнуть! – откровенничал он в сельском магазине. Нечасто среди супружеских пар сохраняются столь тёплые чувства в возрасте после семидесяти! Конечно, тётя Анюта иногда позволяла себе приложиться кулаком к спине мужа, «так-то от любовей, я булками торговал!» И у этой любови есть своя история. Сидя на брёвнышке с самокруткой в руках, дядя Григорий как – то поведал мне. - Я – то во время войны в резерве был до 44 года. Как в резерве? Мы тянули связь через всё Приморье, через все перевалы – готовились к кунфликту с японцами. А после войны в Манчжурии вернулся я орлом – при медалях да ордене! Бравый – добренно – хорошенно! А тут Нюта! Румяная, весёлая! А певунья! Загуляли мы с ней. Батьку моего ещё прошлой осенью засудили на год – считай, ни за что. Тогда с председателями колхозов разговор был короткий! Мать в больнице лежала всё лето. Так что кладовочка нас приютила! К осени стало ясно, что тянуть со свиданиями уже нельзя! - Не плачь! В субботу наряжусь, да и приду со сватами! Жди! Наряжусь! Сказанул! Гимнастерка да галифе – все моё добро! Начистил награды, взял брата, друга Степана, самогона бутыль. Как стемнело, пошли. К дому подходим – оторопь меня берёт! Первый раз жениться задумал! Я булками торговал! - Стойте, хлопцы, дайте дохнуть! Закурили. Собаки молчат, так как уже привыкшие. А из хаты крики: - Ты что, дура, удумала? Какой тебе Гришка? Рано ещё! Сейчас вот лозиной, а не то ремнём! Господи, какие муки Нюта терпит! Меня даже тряхнуло! Я в хату, хлопцы – за мною! Глядю, певунья моя с красными глазами стоит, а мамаша ейная как квочка, так и клюёт! И клюёт! Мне даже шибануть её захотелось! Да нельзя – а вдруг тёщей будет? - У вас товар, у нас купец! – завёл речи Степан. - У нас бычок, у вас тёлочка! – подхватил брат. - Ишь, чего удумал! – перебил Нютин отец. - Губа не дура! Выбрал! Долго выбирал? Да наша девка и рукодельница, и приданого три сундука! А ты? Одна родня твоя чего стоит – все пьяницы да драчуны! Не чета нам, Крюкам! В родню – с голым задом? Да у тебя и добра всего- то медальки твои! Куда молодку спать покладёшь? На медаль ляжете, шинелкой накроетесь? И в этой нищете нам внуков наделаете? Не отдам тебе Анюту! Я не выдержал! Выскочил во двор! Да если бы только старик знал, что после последнего боя из всей роты я один в живых и остался! Мы за высотку бились. Японцы до того озверели, что головы не поднять! Там и дружок мой Володя навечно остался! А всё по глупости какой-то. Попросили наши подкрепления. Прислали нам самолёты. А те вместо вражеских позиций нас бомбить взялись! Пока разобрались, своих полегло…. Я под танк подбитый успел залезть, уже раненый. Там меня и нашли после боя без сознания. Медалью наградили! Да я должон её носить за всех моих побитых товарищей и поминать друзей боевых! Сынам своим, сколь будет, их имена дам! Ну, думаю, выломаю кол да отхожу папашу! Хлопцы за руки держат, отговаривают. -Эх, нынче не судьба – завтра решим! – собрался я уходить со двора. - Да я бы за тобой, и сама убёгла бы! – тётя Анюта подошла к нам. -Ты выскочил из хаты, а я батьке с мамкой в ноги: - не губите жизню мою! Тяжёлая я от Гриши! Батька прямо обмер. А мамка кинулась из хаты: - Гриша, вернись! Мы передумали! Дядя Григорий хитро прищурил глаз: - Вот как добренно – хорошенно! Я ей в ответ: так у меня же голая задница! Зачем я вам? - А мы дочке родной не враги! Вернись! - Да у меня кроме шинелки, ничего нету! – я ещё дальше отошел с дружками от хаты. - Ой, вернись, Гриша! Вернись! Жизня долгая – наживёте! - Так мы, Данчуки, все пьяницы и драчуны! Мамаша бежит следом, не унимается: - Так нас, баб, другой раз, и поучить не грех! Тут и батькин голос слышим: - Гришка, вернись! Я стерплю! Неси самогон! Так вот в тот вечер я добился Нюты своей! Правда, батька, очень поскупился с приданым… Не смог мне зад голый простить! - Да и что с того? – продолжила тётя Анюта. - Зато какие мы были счастливые! Вечером при свечке постираю гимнастёрку, зашью…Картошки пустой наедимся… И песни поём! - Сын у нас, правда, один. Володей назвали. В люди вышел! Начальник шахты! Дочки замужем, детей ростят! А мы как в молодости, закусим, чем Бог послал, да поём! Эх, я булками торговал! Дядя Гриша обнял жену, затянул свою любимую: - Не для меня текут ручьи, бегут алмазными струями! И дева с чёрными бровями, она растёт не для меня!