Конец-начало

И кто там был В утробе зла? Там омрачают пламя, да... Загробный мир, И Велиал сим исповедь читал, И то гнушаясь, то гордясь, позорным детищем котла, И желчь в чистый рот пихал, Клеймил печатью тьмы творца. Тогда пророк стал зрячим снова И не щадил убогий люд, Бил наповал каверзным слогом И топором процентщиц прибивал на суд. Ничтожные таращились на ирода шального И забивали досками ходы, А он их резал в полнолуние с полуслова. Шёлковые нити правосудия пагубны́. — И эмпиризм знаком ему? — Едва ли. И рвёт, и мечет, даже корни опалив. Как гончий пёс в ловушку загоняет, Хоть все рабы упали пред ним ниц, Праздно-живущих нещадно истязает, Насквозь взирает ложь их без границ. Забавы ради тот проклятье им вознёс, Чтоб отплатить за беспредел виновным во сто крат, Гранат стекает с ликов дипломат, Метаморфоз людей в стада блуждалых коз. Упёрлись рогом, множество редеет, Хоть провались, но выход не за дверью, Ах, род людской, исчезнувший в забвение, К истокам смерти, к месту прегрешения.