Там, где остов у церкви замшел...

Там, где остов у церкви замшел, а напротив - трактира избушка. Там богатым нальют на полушку, а юродивых гонят взашей. Там пытается анахорет что-то неводом выудить в небе. Но попалась лишь пара медведей, да и те пересилили сеть. Где привязан к столу Прометей с искажённым лицом от увечий. Алкоголь ему выклевал печень. И не слышно других новостей... Там надежда, лишённая ног, грустной бабой застыла в окошке. Там заранее дуют в ладошки, не пытаясь схватить уголёк. На стене покосился портрет: может - вождь, а возможно - икона. Но поймёшь разве это спросонья, если утром важнее портвейн?!. В каждом шаге - начало конца. И конец очевиден при этом. И посмертные маски с поэтов там всё чаще снимают с лица. Ни просвета с желанием жить. Лишь истошные вопли вороньи. И плетутся к Николе с Матроной попросить уберечь - схоронить... Там, напротив трактира есть храм. А за храмом - погост безграничный. Без погоста пейзаж непривычный, как святые без нимбов и ран... ... Только я никому не скажу, что вдали, где кончаются камни, есть река и поля с васильками, и пшеница уткнулась в межу. Там есть лес, и в лесу - соловьи. И по лесу тому в босоножках детвора изучает дорожки, и глаза их светлы от любви...