Название неопознано

“Карелия” Караван цепочкой плёлся По воде – то мель, изгиб, Тормозил весь путь, колёса Были б выгодней, как тип. Но добра побольше пуда Мореход к себе цеплял И впрягался он от туда, Где душила жизнь петля. Хобби этим делом мокрым Здесь в дороге обладал Каждый с долей, худо, корма- Гордо прок дала вода. Задирая нос, на гребень, Бота мимо подлых скал Напоила, бить о щебень Сухо рано – киль макал. «Карелин плац» Вот снега и подружились С кучей сваленных камней, Где сквозь них потянут жилы Дети флоры – «без саней». Лёд их ждёт, он мёртвой хваткой Закуёт на много дней, Протирая, в спирте, ваткой Экспонаты без огней. Бой природный сник до грамма За пять тысяч древних лет, Украшая панорамой Плац без стрел, гнилых карет. Может встать с каменоломни Крепко спящий великан В год какой-то миллионный Весь побитый по щекам. “Больше пуда” Караван цепочкой плёлся По воде – то мель, изгиб, Тормозил весь путь, колёса Были б выгодней, как тип. Но добра побольше пуда Мореход к себе цеплял И впрягался он от туда, Где душила жизнь петля. Хобби этим делом мокрым Здесь в дороге обладал Каждый с долей, худо, корма- Гордо прок дала вода. Задирая нос, на гребень, Бота мимо подлых скал Напоила, бить о щебень Сухо рано – киль макал. «Раз, два, три» От линейки в перекличке До буфета у витрин Отправляют темы в личку Первоклашки – раз, два, три…   Бант подчёркивает фартук В униформе, оперясь Детвора шагает в «Спарту» Со значонком октября… тсс!   Чёрно-белые картины С поздним, жёлтым уголком Посреди другой рутины Познаёт Советский Гном.   Понесла в подсумке Катя В сорок первом подарить Ураган немецким дядям От учёбы – раз, два, три! “Напролом” Жёлтый лист этюды красил, Норовя сесть на мазок, От восторга с «гласом» «Граци, Жиром запросто намок. Это точно не с Венеций И не с гор несёт сопа, Да откуда ему деться Там, с зачахлого столба. Даже морем не рассеян Будет ржавый, чёрный прах, Неуёмно будто зрея Под ногами, на пирах. Север тоже приглянулся Сирым стареньким углом, А вверху плетутся гуси, На юга все, напролом. “Что-то лик свой увела” Паранджою мать-природа Что-то лик свой увела От бытующих здесь, сроду Не была она бела. Хмуро тучами сомкнула Брови, с чёрного труда Не брала, почти, отгула, А земля здесь, как руда. Ровным плато, с блеском зала По углам ей – не бывать, От равнины вёрст немало Отрядит другая мать. Та, что ближе всем по роду И не сходит с давних лет, Не смотря в шальную моду- Совершать детинам квест. «Горше горсти, уж, не будет» На погоны посмотрел- Лысин тьма, они помяты, Хоть и сам ещё пострел, Восемнадцать где-то…в пятых. За плечом его борьба С духом гор и их неверных Было много, как гурьба Непослушных шкетов…Гены? Вот т дед всегда в строю Средь коллекций желтоцветных Фото, тоже был – «Даю От себя часть целой жертвы»… Не понять и языка Великанов, где «батрачил» За списание, а в Га Мерил русских – типа дачи. «Лагерь» Распростёр свои объятья Лагерь с древом и листвой Для своих, тем, был он батя, Для других – в новье совой. Лапы к земи уже жмутся Опираясь, как клюкой Выстилая хвост, где штуцер Не польёт – такой-сякой. Эта местность – многолюдна И совсем не Колыма, Но пугает Чудо-Юдо Мать природа здесь сама. Хоть не видел леса Йети, Но та глушь – его раба И ведёт от знака “Дети” К ней давно уже тропа. «Всё не гонит бот рубах» Вены слишком распухали Организма одного, Как снега им паспорт дали И послали кровь вдогон. Реки тужатся, не гнутся, Расплываясь по низам Берегов, где ток их дуться Без дождей изволил сам. Уносить своих не может Клеток в море на разлив, Воспрепятствует всей ноше Для движенья, будто риф. Пусть обтянется мир кожей, Затвердеет, вот, труба Полководца в час негожий Всё не гонит бот рубах. «Тут бери»   Трезво мелкими шагают Перебежками коньки, По очерченному краю Льда и с окриком «Беги».   Их, выдерживают раня Здесь без брани от свобод Птиц, невиданных за гранью Зданий «Целый бутерброд».   «Ты мечи хоть судьям бисер От костюма, тут бери На обед в злачёном призе «Бри», от плесени не три».   Голодавшие устали Грызть каток, на весь дворец, Как всегда, из тел – хрустальный И дарует детства срез.