Герострат

В древнем городе Эфесе, Что прославлен был в Элладе, В ныне безызвестном месте, Жил один юнец лукавен. Город этот слыл по миру, В землях ближних и далёких, Храмом дивной Артемиды, Чей дух во стенах высоких Обитал, и благосклонно Людям даровал удачу: На охоте, в браке, в родах, Милость храм её означил. Сам юнец же в отдаленье Жил, и отроду бесславен, И отцом своим с рожденья Геростратом называем. Жил он в хижине убогой На окраине селенья, Во семействе скотовода, Труд чей познан поколенья. Он, ничем не одарённый, Во ремёслах бесталантен, И недугом поражённый, Был вокруг всем лишь напрасен. Всякого лишён достатка, Жизнь провесть так обречённый, Страсть свою скрывал украдкой Сей несчастный отчуждённый. Боль впивалась в его разум, Словно червь плод пожирает, И её скрипящим гласом Герострат был истязаем. Лишь в тумане сновидений Его мука отступала, Лишь принявши грёз забвенье, Яд рассудка миновал он. Но когда Морфей покров свой С тела немощна срывал, вдруг Возвращалось пенье боли, Муки юноши сомкав круг. Наяву, лишённ покоя, Лишь одно его прельщало, Но, смутившись и укроя Эту страсть, всегда молчал он. Каждый день, идя к колодцу, Чтоб набрать холодной влаги, По высокому пригорку, Он смотрел в просторны дали. Замеревши от восторга, Он стоял, оглянув нивы, Город, стены и посёлки, И вдали - храм Артемиды. Ветры, беглые в высотах, Прочь согнать его пытались, Герострат стоял упорно, Неподвижным оставаясь. Он смотрел на белы стены Ослепительного храма, Кровь его вскипала в венах, Но он продолжал, упрямо Впившись взглядом в ту обитель Разрывать её глазами. Боль сильнее становилась, Он смотрел - лишь боли ради. Он смотрел, как людны толпы Ублажали то строенье, Как без мысли и без толка Все тянулись к наслажденью. И затем, в дом возвращаясь, Опоздавши после срока, Он работал, размышляя Что из храма даже блока Жизнь его не стоит вовсе, И семейное жилище, Весь их труд, и даже боле - Всё в сравненьи с храмом нище. К ночи, тяготой измотан, Он в забвенье погружался. Каждый день, тому подобно, Шёл, и всё одним казался. Только время знало правду - Ход его не прекращался, И отца, и мать забрало, Герострат один остался. То его не волновало - Он для них был только лишним, Но другое возмущало, Неужели лишь бессильным И беззвестным он окончит? Вовсе ничего не сделав... Здесь его и похоронят, Так зачем же жизнь терпел он? Ибо предки их покорно Волю горожан Эфеса Приняли, и скотоводам Отведённо низше место. Каждый новый день отныне Только мукой отзывался, Страсть ушла - одним уныньем И бессильем насыщался Юноша, лишённый воли Продолжать влачить судьбину: - Почему, зачем, доколе, Я тяну свою кончину?! - И нашёл ответ терзанный Герострат, снедаем диким И отчаянным желаньем, Чтоб хоть в чём-то быть великим! Мрак спустился на Эфеса Величава древни стены, Тьма накрыла град навесом, Он шагал, и мысли тленны Его разум заполняли, А в руке держал он факел. Сторожей минув, ступая, Оттолкнул амфоры масел. Вазы с грохотом разбились Обо твёрду плитку пола, И масла вокруг разлились. Взор богини благосклонной Юношу отмерил грозно С лика камня изваянья, Тот лишь ухмыльнулся злостно - Впредь никто его деянья Не посмеет не заметить, Люди все, и даже боги! Он себя увековечит, Все об этом будут помнить! И, оскал явив безумный Пред лицом немой богини, Бросил ветвь с пламеньем бурым Он в масла, и, поклонившись, Отошёл неторопливо Из пылающего зала, Руки к небу устремивши, Истово захохотал он. Стены белы покрывает Гарь и тленье, жар и копоть, Пламя зданье пожирает, Храм от боли дикой стонет. Герострат свой акт презренья, Улыбаясь, созерцает, Восхищённый разрушеньем. Огоньки в глазах мелькают. Обратился храм прекрасный В свал руин и чёрна пепла, Герострата жизнь напрасна Цель свою во тьме облекла. И с улыбкою той страшной Смерть свою юнец встречает, Палача секирой ржавой Избавленье получает. Не жалел он ни минуты О своём свершеньи дерзком, А событья пресловуты Обрели известность в вечном. Герострат добился цели, Мы его поныне помним - Ведь причины не исчезли, Ждут они в рассудке тёмном И безмерно обречённом Шанса показать природу Их стремлений обделённых Алчному людскому роду.