Судьба

Я знаю, что со мною будет И пять, и десять лет спустя: За нищету меня осудит Мое смышлёное дитя. И рык начальственной угрозы Мне камнем в темя упадёт, И та, что будет, сдержит слёзы, Но отвернётся и уйдёт. И кредиторы, как вампиры, Вопьются в кожу кошелька, И в тесноте чужой квартиры Ко мне прилепится тоска. И за служение святое Одной из самых чистых муз В период нового «застоя» Мне гроб сколотит профсоюз. И в несмолёной этой лодке Меня опустят в древний Стикс, Нальёт по полстакана водки И что-то брякнет некий икс. А век спустя дитя планеты, Уткнувшись в прах моих стихов, Шепнёт: “Так гробились поэты В том самом страшном из веков!” (27 сентября 1989)