Баллада о гвоздях

Они ни в чём не виноваты – Ладони, что легли на крест. Был лёгок их порыв крылатый, Но так тяжёл – Пилатов жест. Раскинутые для полёта И пригвождённые для мук… Не ведал Рим в тенётах гнёта Таких летящих в небо рук. А гвозди слепо выполняли Приказ слепого молотка, И ни тревоги, ни печали Не знали ржавые бока. С того железного почина Века дремучие спустя Кижинский выстроил детина Храм без единого гвоздя. В чащобе девственного леса, Чтоб князю тьмы не быть слугой, От их проклятого железа Укрылся праведник другой. Изведал тленья злую силу Тот храм, а Лыкову-отцу Железом вырыли могилу… Sic transit!.. Всё идёт к концу. Но гвозди сделала планета Не из железа – из людей, И крепче, по словам клеврета, На свете не было гвоздей. И арестанта-поселенца Солдатско-царскую шинель И плоть Кронштадта и Лиенца Они пронзали, как шрапнель. И в доски лагерных бараков Их забивали не спеша, И в цвет окрашивалась маков По шляпку вбитая душа. А мир безумный, мир железный Всё жаждал крови, как Молох, – Живой, горячей, бесполезной – И всё насытиться не мог. Но дал начало лет теченью, Скрепив с любовью гнева гроздь, Забитый не по назначенью – Тот самый первый крестный гвоздь… (1993 – допис. 2002) Андрей Рябушкин. Собрание лучших картин - Снятие с креста (Голгофа), 1890.