Вот иду по солнечной дороге, и ведёт она в мою мечту. Я гляжу на мир глазами Бога и везде я вижу красоту, Что струится тёплой тихой речкой, и ныряет рыбкой в глубину, Завивает облака в колечки, отпуская в неба тишину… Красоты спокойное сиянье излучает русская земля, Музыкою Божьей – воркованье голубей, жужжание шмеля. Отраженьем – неземные блики – в деревенских тёмных мужиках, В их крестьянских огрубевших ликах, в их больших натруженных руках. И в котах, ободранных и тощих, и в собаках, лающих вослед, И в берёзах, и в кленовых рощах, на полях пшеничных, на земле… В солнечное марево, в ненастье, в тихое простое бытиё – Господи! Ты дал мне это счастье – видеть отражение Твоё!

…Ночь темна. Мерцают звёзды тусклые. Я раздавлен куполом бескрайним. Память горькая несёт меня по русскому Полюшку в краю неурожайном… Бедный край, оплаканный душою, В сердце навсегда моём… но Боже, Как мне нужно знать, что ты – со мною, И опять принять как сына можешь! Я живу, пока ты проливаешься Струями берёзок с небосвода, Соками земли отогреваешься, Золотом горят твои восходы. Выживу, пока ночами вешними Ты бурлишь в моих замёрзших венах. …Признаюсь в любви тебе, как женщине – Край мой бедный… Край благословенный!

…Я шла по зарастающим дорогам И продиралась сквозь бурьян бессмысленный Я припадала к отеческим порогам В останках деревенек многочисленных И шёлк ступеней я с печалью трогала. Здесь, в северной земле моей пустынной Под низкой серой тканью небосвода Макая в слёзы, ела хлеб полынный И этот каравай был слаще мёда Здесь, в северной земле моей прекрасной Неброской красотою сердце ранящей, В застывших избах видела напрасно Как символ похороненного счастья – Последнее надёжное пристанище…

В печальном сумраке киота, В тончайшем аромате дней Вибрирующей ясной нотой, Такою сладкой нежной нотой Икона светит всё сильней… Чарующе благоухают Невыразимые цветы, И льётся, в полумраке тая, Как небо звёздное мерцая, Поток роскошной красоты. На золотом цветочном фоне Там лепестков атласный груз. Цветёт прекрасная икона, Манит теплом к себе икона… Но я от слёз не удержусь. Она – не в золоте, не в храме, – По умирающей Руси Печальной странницей меж нами, Деревнями и городами, Мать Божья мир пришла просить. Но странницу не замечают, – Об этом мой печальный стих… И вновь никто не понимает: Иконы – люди украшают. Икона – не украсит их.

Сколько было в памяти страниц, Перелистанных, дочитанных до точки… Только сердце забывать никак не хочет – Слышу слабый звон вязальных спиц, Это бабка вяжет мне носочки. Где-то там, где облачный покой, В мире горнем, справедливом, светлом, Дуновеньем лёгким незаметным Поправляет старческой рукой Второпях упущенные петли… Вьётся пряжа тысячью витков, Как стихов – затейливою строчкой… Шелестит незримый нежный звук… И порой мне кажется, что вдруг Я проснусь, и спиц услышу стук. И увижу тёплые носочки.