Ещё не время расслабляться И куртки тёплые снимать: Снежинки в воздухе кружатся, На землю стылую ложатся, И им конца всё не видать! Сугробы снежные не сходят, Хоть март уже к концу идёт. Но песни новые заводят Синички, ветры с юга бродят, И к нам какой-то забредёт!

(по рассказу моего отца, Сергея Федосеевича) На Львовщине действие происходило. Уже население там посадило На сотках взлелеянных всё, что могло, И что посадили, росло и цвело. Родители вместе со всеми – туда же: Зачем ждать, когда это будет в продаже, Коль есть и участок, и время, и силы? С утра – за лопаты, за грабли, за вилы, За тяпки, за вёдра и лейки, конечно, И то, что сажали, взрастало успешно, Давало плоды, и, когда б не вредили Вредители флоре, что там посадили, Была бы спокойнее жизнь несомненно, Не переживали бы нощно и денно О том, что напрасными будут труды: Пожнут и вредители тоже плоды. Нужда заставляла бороться с жуками. А как? Собирать приходилось руками – Бывало, что за день – по два-три подхода С восхода, конечно же, и до захода. И вот как-то папа, жуков собирая, Увидел, что там, где живёт баба Рая, Над грядками, где подрастала капуста, Взметнулось огромное облако ДУСТа. Из облака выплыла Рая с пакетом, Чихая, но и улыбаясь при этом. Довольно капусту она оглядела И произнесла: – Ну, теперь будет дело! Не смог, видя это, мой папа сдержаться: – Не надо, прошу, на меня обижаться За то, что некстати с советами лезу, Но надо мне высказаться до зарезу! У Вас же – и дети, и внуков орава, А ДУСТ – это гадость, ДУСТ – это отрава! Потравите Вы этим ДУСТом родню, Семейство загубите всё на корню! – Вы не отвлекайтесь, жуков собирайте! За нас не особенно переживайте, Ведь я на продажу капусту ращу. А если хотите – и Вас угощу.

Возможно, человек и был бы вечен, Когда б не сердце, почки, зубы, печень, Когда б не ноги с сильным варикозом, Не позвоночник с остеохондрозом!

Я, немолодой, и девчушка-соседка В четыре руки играли нередко, Играли, по клавишам резво долбя: Она – у себя, ну и я – у себя. Акустика в доме сие позволяла. Кому-то она дискомфорт доставляла (Я в этом уверен почти на все сто!), Для нас же тогда было «самое то»! Давненько ни я, ни она не играем, Как раньше иные, от шума страдаем, Но есть, что нам вспомнить, и этим живём: Она – на своём, ну и я – на своём.

О, степь широкая! Приволье… Для ветра полное раздолье… И он, гуляя над полями, Шалит с седыми ковылями: Волнами пред собою гонит – То приподымет, то уронит. То вдруг рванётся в поднебесье, То завернёт на редколесье, То шелестит, то вдруг завоет, То солнце тучами закроет, Их словно в стадо собирая, То вновь разгонит их, играя. Подхватит жаворонка трели, И пение живой свирели Светло и трепетно взметнётся, В безбрежьи неба разольётся, Помчится, плавно замирая, Во все концы степного края. Как хорошо, как бесподобно Бесстрашно, соколу подобно, Тугому ветру грудь подставить, Хотя бы мысленно представить, Что стоит лишь рукой взмахнуть – И с ветром тронешься ты в путь!