Глазами сканирую дно стакана. Справа, поклонник дамочек рьяный. Пьянофортеле льёт свою трель, А я заливаю, в себя, горький эль. Тело ползёт, как слизень, из бара, В дальние страны, прочь от кумара. Ум превращается в жиденький гель, Тело не терпит больше отравы. Верни меня к жизни, верни мою цель, Дрогая, лечи меня, я снова - пьяный. "Почти что в горле" - Я напитку говорю, Что растворился в Кока-Коле, А он мне вторит: "Семь бутылок на повторе. Я тебе базарю - шлюхи воют, Все ждут твою персону, Вокруг всё стонет, Здесь стены потекли, Ковер в паркете тонет." Блять, меня несёт... Асфальт, со мною, в тоне. И звуки сотен опер в граммофоне, А нет, не опер... Это стоны тысяч девок на повторе. Нет, не я бухой, это море на полу. Меня не кроет, я с кентами на балу. Ещё стакан и я тону, Как будто в травяном бетоне. И в это же мгновенье, Услышишь пенье птиц в мозгу. Такой, весь на движениях, Сгоняешь табором в тоску, Все мысли. Вовлечение В игру, коньяшки-true. Твой сон в объятьях ласки. Но ноги правды на порог, Как тут же сны снимают маски. А в горле страх с напитком поперёк, Под ними боль, в одеждах сказки, И снова делаешь глоток. Ещё глоток и я найду, Что потерял в угаре пьяном и бреду, Что растеклось, по щепкам, на тоску, на брызги под доску. Я низко падал, взлетал так высоко, что Люци плакал. Как визг из Ада, а может быть из зада, Визг тормозных колодок на уши присел, а может падал. Ещё раз вдох и я пойму, Что там за монстр, у меня в подполье. Ещё просвет и я на выдох ближе, Ближе, чем король к короне. Ты только делаешь глоток... Внутри тебя гниение, Наладит слов своих поток. И ты весь, в озарении, Уставишь очи в потолок. Ты пьян! В изнеможении силы взяв в комок, Встаёшь и пьешь, до омерзения. И ты завяжешь, но не пить, а лишь пупок. Жить и пить - всё, радость и мучения. Убрать смог мысли все, остался смог. Лекарство от здоровья - курс лечения. "Всё это только увлечение!" - И снова делаешь глоток.

Связаны мы все в одно - сиблинги, Воспитанны в золе вечности. Бросаемся в огонь точности (Верных ли?) суждений. Тебе ладонь протяну, Насыпь мне туда личность мою. Тебе дал погонять, теперь заберу. Как не давал?! Я её потерял? Мой разум в дыму... Может, сунул в карман? В детство забрал? Я себя не пойму! Где-то книжку поднял, Там, на белу, чернеет мой храм. "Ой, да сам доберусь" - И в недра упав, всё никак не найдусь... Там, декорации меняют мастера И танцуют гейши. Достать то, что потерял? Я терял не вещи, Я личину проеbал! Шиза рукоплещет... Декорации меняют мастера - куроко, И танцуют мои чувства - гейши, Пока, нечто вяжет всё нутро жестоко, Для кабуки, но зрителей всё меньше. Декорации меняют мастера - уродцы, И танцуют зомбичувства - банши. Я, с блевотиной, был срыгнут миром монстров, В день рожденья своего, может быть чуть раньше. Меня трясёт изнутри, Я с детства не знал повадки свои, Ловко всех наеbал, решил, тупо, жить! Но "осадки" словил своей крупной лжи. Вся эта эротика чувственной эстетики, Для холодной зимы моей склочности, Для мыслей моих - опарышей этики. Ради пустой, покинутой внутренности, Я так хочу, до краёв, преисполниться, Но стекаю сквозь трещину трусости! Я завязывал всё туго, Не осталось живости. Пустота - моя подруга, С нею буду, в скверности, Отмываться от недуга, До фальшивой полноценности. Связаны мы все в одно - сиблинги, Воспитанны в золе вечности. Просто, помоги мне себя найти, В яме, прекрытой беспечностью...

Не вешай картины, на Вечность. Прими, весь мир - скоротечность. Толкай себя в безупречность, И ты упадёшь в Бесконечность. Крепко забытое правило Гноста: "То, что есть Смерть, имеет господство". Это как будто есть маленький остров, Счастья и радости слабенький остов. Вокруг воздвигнута ширма из воска. Ну, а что дальше? А дальше - лишь Космос. Это так, будто весь маленький остров Правило выдумал, мило и просто: "Жизни возрадуйся, потребляй вдосталь. Много копи, умножая довольство". Он, изначально, обречён гореть, глупец. Обречён, с рождения, на смерть, мертвец. Важнее нет Её. Она - творец Он пойман, с трепетом. Она - ловец. Он смотрит прямо на Неё. Наглец! Разрушено нутро! Всему конец! (Так страшно! Но неизбежно. Притягательно. Ужасно!) Славный и милый, мизерный остров Думает - вечно будет всё просто, Можно расслабиться, удержать поступь Своих шагов до гробовых досок. Но, Медленно плавятся стенки из воска, Стекаются вниз, под слабенький остов. Стало несносно, жарко и грозно. Страх тут оскалил беззубые дёсны. Он уже знает. Он уже видел сердце Её. Она понимает, что Её сила в венах течёт. Она уже смотрит, Она уже дышит всем телом его. Он медленно чахнет и плохо стал пахнуть, теряя тепло. Тревога растёт и щерится остро. На сушу, из лужи, выпрыгнул лобстер. Валятся камни с неба. И пёстро Пылает горящими звёздами Космос. Пламя сжирает маленький остров, Всё выжигает, чисто, до лоска. Прах возвратится туда, где был создан. Ну а что после? Вечность и Космос. Острова нет, покоя, Безопасности, счастья, горя. Есть безупречно бескрайнее Момента, чистого, море.

Ночь. Дождь. Окно многоэтажки. Прохожу мимо и слышу мантру. Всегда чувствовал её внутри, Теперь, слышу ушами. Почему так поздно? Просто, не то ловил... Весь мир беззвучно дышит. Ощущаю это нутром. Внимаю словам. Вижу - Цветок распускается в песне времён. Из окон вслух, А я в душе, О нём поём. Only Infinite That which is Truth... Запах пьянящих флюидов, Разливается звуками струн. И голос неодруидов Ведёт к познанию Гун. Сладкий вкус покоя У дождя, Безопасности... Счастья... Моря... У вождя Старого рода, Вдыхаю дым знаний. Нас поглощает порода, Уводя от желаний. Больше свободы Дарят древние скалы. Меня омоют воды, Унесут в океаны. Ветхие годы на стенах - Сказки костра, Тлеют памятью в венах... Нет, не я жил... Жизнь, просто, текла, Пока я шёл, Шёл до того окна. Только имя самого любимого, Это чувство истинной любви. Лишь смех самого счастливого, Это радость в осознании. Твой дух, летающий сквозь грани Sí [Ши]. Лишь, только в его силах Дотронуться до Jörmungand'а, Вернуться в мир, с энергией Пульсирующей в жилах, Связав ими Вселенную, искусно, в шибари. Только то, что есть Истина - бесконечно, Только чувство бесконечной любви... В силе этой Истины может быть счастье. Просто закрой глаза... Оно там. Бери.

Я видел шакала, в сумерках мира, Пока красоту созерцал струнных линий. Когда он учуял мой запах строптивый, В закатах холмов ещё плакала лира. Шакал подошёл, ко мне, мерной походкой И не было страха в очах его зорких. Но не было так-же в них гнева, и злобы, А лишь удивление чудной находке. И я попросил его рассказать: О том, что есть сила и где её брать? Шорох листьев принёс мне ответ: "Сила есть в знании, у тебя его нет." Я начал расспрашивать всё обо всём, Не ведая грани, ведом, как осёл. Эхом терзая горные своды, Я взбаломутил томные воды. Пытая деревья, я рылся в корнях. Желая всё знать, я разгребал прах. Тени шептали мне: "Знание - свет, В тебе только тьма, а в ней силы нет." Я их не слышал, был нужен ответ. И рыскал везде, но везде его нет. О, дивный шакал! Я лишь раз тебя видел. Но сердце моё ты навечно обидел. Обидел не болью, не дерзким деяньем, А только своим извечным молчаньем. Те посиделки у краюшка мира, Когда мы слились со звуками лиры, Шакала в душе оставили след: В молчании - сила, сила есть знание, знание - свет.