Я слышу шёпот: "Оруса́нт..."; И попадаю словно в ад, Когда я снова слышу гул... Кто-то в темноте мелькнул... Вокруг меня сверкают алые глаза, Стою я на обрыве горного утёса. И тут меня дотронулась рука Того, кто своей цели в скорый час добьётся... --------------------------------------- Проснулся Рон: "Всего лишь сон" – Подумал тот с кровати встав. Обычный дом. Прошёлся он, Открыв сутра свой шкаф. Что видит он? Огромный глаз, размером с мяч футбольный. И покосился в страхе Рон Услышав гул невольный. Тот нарастает и шипит, А глаз внимательно следит. Но шкаф сумел жилец захлопнуть, Иначе не успел бы охнуть, Как в тело мёртвое его Вселился б демон. Звать его, Как понял Рон наш, Орусант. Ему, конечно, он не рад, Ведь тут и там глаза следят, Свести с ума его хотят. А как уснёт уставший Рон, Так снится парню страшный сон, Один и тот же. В нём всегда Пленяют вкруг его глаза. А демон ближе всё подходит, Ужасным гулом разум сводит С ума. Но просыпается всегда Наш Рон, когда рука злодея Касается его скорее. Но с каждым днём слабеет Рон, Не ест ни как, лишь спился он. И молит бога, чтобы тот Избавить от мучений смог... --------------------------------------- Утёс и мгла... Опять она. И жизнь моя сейчас хрупка. Мне светит красная луна, Вокруг меня опять глаза. Ко мне подкрался демон снова. Судьба моя к такому не готова, Ведь не проснулся впредь сейчас. Заговорил он в первый раз: "В мирах мы были разных раньше: В реальном ты, а я средь жутких снов. Но скоро будет всё иначе, Я стану покорителем миров!". Под Роном вдруг земля переменилась, И стала раскалённая она. Глаза вокруг в чудовищ превратились, Сгорел герой до тла... Но тут же собралось из тлена Ужасное, поверьте, существо: До безобразия кривое тело, И на других похоже то. "Ты мне полезен лишь в таком обличии, На фоне я твоём – само величие. Мне нужно земным телом овладеть, Чтоб самому не умереть...".

Не смог, увы, я жить как все, Пороки мне их были чужды. Казалось мне как в страшном сне, Когда кусают ради ну́жды Тела невинных и несчастных Людей истерзанных напрасно. Как может мир быть так жесток? Когда ещё совсем я малый Был, не понимал Откуда завтрак наш кровавый На стол к нам чаши попадал. Не предавал ещё значения Проклятому я наваждению, Что разум лихо затмевает И кровь черпать вновь заставляет. Меня однажды посвятили В ту тайну страшную. Твердили, Что я смирюсь однажды с ней... Напрасно... Я для них злодей. Справляться с этим тяжким весом, Отнюдь, не каждому дано. Судьбой мне было суждено Собратьям стать противовесом. Чтоб люд простой не так страдал, Я подстрекать вампиров стал За мной гоняться до утра. Как выйдет солнце из-за леса, Так воспылает тот повеса, На ком мой план опять сработал. А я лирическим полётом В тени вертался в замок свой. А там ждала меня любовь, Но человек, а не вампир. И потому черпал я кровь Зверей лесных, и в роде мир... Но зверя кровь совсем не то, Я жаждал в мыслях лишь одно... С начала мог я с тем бороться, Но с каждым днём сложнее мне. Боюсь, в один момент проснётся Инстинкт с клыками на лице. Когда же спал, тогда мне снились Ужасные, поверьте, сны. Ведь в них клыки мои вонзились В объект моей большой любви... И вот, полночную порою Не смог владеть тогда собою... На стенах брызги крови, По замку крики боли. Глаза мои сверкают, Клыки же плоть терзают. Как же так? Какой я всё-таки дурак! Любимой нет... И смысла нет Таким мне жить на этом свете. За столько лет покоя нет, Сородичам уподоби́лся в бреде... Восход. Чудесны краски в небосводе. Его я вижу в первый раз. Он так прекрасен в неком роде, Испепелив меня сейчас...

Чтоб в лире мысли пробуждались, Да чтоб венком слова сплетались, Поэту нужно лишь одно – То чувство пылкое. Родно́ Оно ему, и лишь оно Направить может то стремление, Помочь преодолеть плато Неизречимых мыслей пробуждения. И обойтись лишь может без него, Как видно мне, такой поэт, В котором чувства вовсе нет. Он не познал ещё его... То чувство часто к человеку Излить желает тво́рца нрав. К природе тоже не помеха Писать, покуда тво́рец рад. Скажу я наконец... Любовь – то наслаждение, Что на умы наводит наваждение. Поэт же наваждения ганец, Стремящийся все чувства донести И сам себя от них спасти...