Все люди слыхали о монстрах, О демонах, ужасах, порчи, Живущих в брошенных комнатах, Тихих, лишь с редкими вспышками грохота, Особенно любящих тёмные ночи. Все их боятся, бегут от них все – Облик их страшен, людскому он чужд. Не видно их полностью, сокрыты во мгле Их слабые стороны, но даже от части не по себе, Как неизвестны мотивы их нужд. Интересен же факт: этих чудищ полно: На человека любого – их сотни. С нами живёт эта раса давно, Рука оброку их эволюция с нашей идёт заодно, Уничтожить способны их разве что Боги. Охотятся как же? – довольно хитро, Их сразу найти возможно. Смешаться с толпой для них – лучше всего, Жертве пускают в глаза, как приманку, «добро», И бежать после этого поздно. Отыщут, приманят, сожрут, И дальше пойдут убивать. Останки «обеда» не пропадут: Их новые бесы себе заберут И помогут носителю жизнь скоротать. Пытались изгнать этих тварей веками: Водою, молитвами, жертвами, Своими, чужими руками, Одиночеством, добровольными в сердце клинками; Не исчислить попытки обычными мерками. Проклятья носителю жизнь немила – Она разлагает его изнутри, И тогда боль такая, что крутится мысль одна: «Скорей бы дожить мне свой срок до конца»; Он кричит своему палачу «Помоги!» В душе обязательно слабое место, В котором вся дрянь обитает. Когда же становится тесно, Монстр меняет свои интересы И плотью отравленной дух замещает.

Звери бесстыдные, Свора бродячих собак, Вы вычисляете слабые звенья, Как будто напрашиваясь на отмщение, Дружно вопите: «Слабак!» За что вы все так? Зачем убиваете? Что вас заставляет сжимать свой кулак? Оступитесь – станете жертвой братских атак. Одиночек зачем пожираете? Может вы с прошлым ведёте войну? Может вам есть от чего убегать? Вы не усвоили правду одну: После начала всё подчинится концу. Самим вам время пришло умирать!

Да, это правда — я молод, Неопытен и мира не знаю, Но мудрость мне помешала бы чувствовать холод, Когда утоляю звериный свой голод И, может быть, где-то грехи совершаю. Глупый, слепой… А каким должен быть? Все говорят: «Я прошёл эту жизнь». Это вранье! Вы уже собрались уходить? Зачем вам словами время дразнить? Старческий в вас говорит пессимизм. И не советую нас тормозить. Силу новинки вам не унять. Не сможем понять вас, не сможем простить. Примите нас, дайте нам шанс этот свет погубить, Всё равно потом нас, как и вас, придётся всех замещать. Мы смело меняем богатства нашей породы: Силу за ум отдаём. Поверьте, на это безумство готовы Идти мы по вашим следам. Всё старое — ново. Слова ваши будущим «дерзким» мы произнесём.

Интересно услышать: «Я изменился». Можно сказать, что теперь ты иной? А каких именно новых вершин ты добился? Уверен ли, что со вчерашним собою простился? Каким-то был раньше – а ныне какой? Внешне-то вижу – теперь ты богат: Одет и обут, с роскошью ешь и катаешься. Здесь виден успех, каждый которому рад: Для золотой жизни не существует преград. Ты лучше от денег лишь кажешься. И телесно я вижу – ты настоящий Услад: Подтянут, ухожен и девушкам нравишься. Здесь виден успех, каждый которому рад: Для жизни разгульной не существует преград. Ты лучше от власти и красок лишь кажешься. Но мне любопытно, каков ты внутри. Честен ли? Добр ли? Скромностью смелой проявишься? Вот тут-то успех и невиден. Не рад? – что ж, увы… Коль прежде привык – средь пороков пожизненно будешь ползти. Человек не меняется. Ты настоящим лишь раз и навеки рождаешься.

Кто же Вы, дядя? Какой Вы большой! Какой же Вы… какой-то… чужой… Какой же Вы взрослый, какой Вы крутой! Голос и руки… взгляд Ваш тяжёлый, простой. А ты что за мальчик? Какой же ты маленький! Мне скучно с тобой говорить. И всё же напомнил ты мне рассказ несуразненький. Сейчас ты его не поймёшь – разум уж слабенький, Но лучше запомни, коль времени память твою не побить. Я был, как и ты, мелкий, ничтожный, наивный; Смотрел снизу вверх на ребяток постарше. Я думал: «Какой же он сильный; Подруга его такая красивая! Не получится мне таким стать, они ведь всё сделали раньше». И знаешь, парнишка, а ведь я сейчас сам Такой же, кем восхищался тогда. Время приговор подписало… максимум трём лишь годам. И как изменился? Был я тобой, а ныне уж счёта не знаю друзьям и врагам, Хотя это мало… мне ещё снова и снова меняться пора. Теперь я другой? Теперь я сильней? Телом-то – да, а вот духом – может быть тоже… Но я не считаю себя полубогом, хоть им и являюсь для тех, кто помладше меня и слабее. Есть те, кто мне равен; есть и ловчей, и умней. Ты просто неопытен – вот и тягаться со мною тебе даже в мыслях не гоже. Поверь мне, дитя, как себе самому, Ведь так оно в самом деле и есть. Ты всегда для себя одинаков лишь потому, Что опыт весь твой принадлежит лишь тебе одному. Я такой же, как раньше, а возраст одними годами не счесть.