Ну, где же Вы умы, таланты, гении С какой не посмотри со стороны. Все беды продолжаются от лени и Конечно же от первой бороны. Не надо долго плакать и смеяться, Наш предок был не грамотный совсем. Вот, правда, он трудился и надеялся, Что счастье будет. Будет, но не всем. Что выправится в жизни линия И выпрямит её, опять же, борона. Но, нужно приложить одни усилия Ах, жалко, что их больше у слона. И повезло ему хоть в чём-то, вот и рад. В те времена ещё совсем зелёные, Когда седины были не белёные, На Землю если падал, ну очень мелкий град. И урожай богатый был, как правило, А правил с исключением не счесть. Поэтому он часто брал за правило, Что выросло, то выросло и начинал всё это есть. А вот была бы у него семья, жена из племени, Тогда бы был совсем другой расклад. Ну сами посудите, нету времени Огонь поддерживать и этот, как его – вести уклад. В его пещере было очень холодно и К вечеру темно, хоть глаз не открывай. Когда-то там придут на помощь технологии, Пока же надо силы вкладывать. Наш предок был, ну не сказать, чтобы расстроенный, Но часто задавал себе вопрос: - А как же этот мир устроенный? И продолжал трудиться, держа по ветру нос. А что ещё должно было случиться, Не ведал предок, ему не до того. Но то, чему он там научится, Нам будет очень близко и так дорого.

Когда-то в лодочке, Да я с молодочкой, На речке сыпал я Да серебром. А волны малые, Слегка усталые, Гребу с небрежностью Одним веслом. Вот чайка белая, Да слишком смелая, Наверно сытая, Не бьёт крылом. В дали над парусом, К воде под градусом Луч с неизбежностью Скользит ужом. Ах, где же лодочка, Да вот на ёлочке, Лежит забытая, И к верху дном. Расстался с милочкой, По сердцу вилочкой, С разрывом нежности. Срослось потом.

Нам летом не хватает той зимы, В которой часто думаем о лете. Кто в этом виноват? Конечно же не мы, Ведь мы живём на этом свете, Которому плевать на наши прихоти, причуды. А мы всё ждём, надеемся на чудо. А верим, как! А верим, как! Вот этот дождь – незваный гость, Он не даёт нам шанса, даже горсть. Ах, как же так! Ну, как же так! Нам этот дождь опять помеха, помеха. Он размывает наши планы, вот потеха. Зонты. Зонты! И раскрываются зонты, над нами купол. Ну, кто сказал, что он спасёт - ходячих кукол. Не ты. Не ты? И мы сжимаем ручки тоненьких зонтов, Не разорвать им то, что выше облаков. Вуаль, вуаль. В порывах ветра их ломает в лохмуты, Да их потом забросят, под мокрые кусты. Не жаль? Не жаль. На нас летят осколки из будущих веков, Где нету человека, там говорят без слов. Свернуть. Свернуть? Там звёзды зажигают, подсвечивая путь, В который нас отправят с желанием уснуть. Когда-нибудь. Когда-нибудь. Бросаем взгляд с надеждой – пронесёт, Когда надсадно так под ложечкой сосёт. Наверх, наверх. Нам сил едва ли хватит на себя, Нам помощь чаще предлагают не любя. Не тех, не тех. Над головами неба больше нет. Ну, нет! Над нами чёрные океан, он бесконечен. И если есть ещё полоска в свет, Она заметнее, когда подходит вечер. Он набирает силу в ураган, Держитесь люди, держитесь люди! Нам предстоит большой обман Принять как есть, поверить в чудо, поверить в чудо. А под ногами дождь идёт, не день – годами. Природа тоже устаёт, от нас, от нас и даже с нами. Хандра, хандра. И от бессилья слёзы льёт в печали. Но мы, как правило, её не замечаем. Игра, игра. Хвала тебе, о человек! Ты человече! Ты царь природы, ты сам в себе, И это, к сожалению, тебя не лечит. Не помогает даже при ходьбе. Так успокойся, ляг и отдохни, Взмахни рукою и вдохни. Теперь, теперь. Природу нам не перегнуть, Она умнее, в этом суть. Поверь, поверь.

В профессии таксиста Я не ищу расиста. Под маской спрятав лица, Чтоб никогда не бриться, Встречается тупица, Которому всё снится, Как он везёт артиста Известного. Тем более, Что их теперь не более, А очень даже менее И если откровеннее, Их просто не найти. Такси теперь для простеньких, Худых, не очень, толстеньких И лучше без руки. А потому что рученьки, Затянуты, закручены, В карманы и за брюченьки. А где же каблуки? Машина рядом с якорем, В кабинке что-то брякает, Диджей с утра калякает, Как пулемёт строчит. Похоже очень модное, К обеду монотонное, А к вечеру молчит. Две дверцы раскорячились, Секреты обозначились, А с верху старый зонт. Растрёпанный, залапали, Дожди давно закапали, А тут ещё по радио: - Идёт холодный фронт. Под ним стоит с бородкой, С подстриженной, короткой, Кофейный человек. Он в шортиках и в кепочке, Известной фирмы лепочки, Уже не первый «век». В оторванной фуфаечке, Под ней в короткой маечке, Продует, но потом. Стоит почти не зыблемый, Сигарками задымленный, Валяются кругом. Стаканчики, бутылочки Фальшивые улыбочки, Добавит в кофе сливочки: - Двойной эспрессо Вам. И как бы для рекламы, Нальёт в стаканчик малый, Но выпьет кофе сам. Таксисты в ожидании, И ждут как в том придании*, Напрасно оправдание – Проходит мимо жизнь. Кофейные страдания, Здесь каждый без внимания К процессу на гадание – На дне то, гущи нет. А впереди, по ходу, Иду к шестому входу, Чтоб пролететь и с ходу В подземный переход. Ну здравствуйте, Котельники! Тут вроде не бездельники, Вскрывают понедельники На выход и на вход. Возил когда-то к Софе, Знакомый парень шофер (запомнил его в профиль), А правильней шофёр. Люблю домашний кофе И группу Чёрный кофе, До дыр уже затёр. *притча: ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ УМЕЛ ЖДАТЬ