закат. а на лицо удушливой волною нахлынули смущение, стыд и страх. песок на пляже пропитался болью; в нем горечь слов, раскиданных в сердцах. любви конец. её остатки - в реках соли, струящейся из ясных светлых глаз. бокал разбит. зачем? ему на зло ли? осколки впились в кожу на ногах. терпеть больше не выход... с неё хватит... она не ждёт, пока он скроется в волнах. последний его выдох впился в её платье. кровь на руках. и пустота в глазах... рассвет. густой манящей мглою укрыта моря ледяного синева. прилив. и нежный плеск прибоя шлифует грани давно битого стекла. души скорбящей вопль превратился в песню. она даже не вспомнит, для кого поёт. пощады к морякам не ведает сирена, но вот сестру из пасти волн всегда спасёт.

в дубовых досках под блестящим лаком найдёт покой душа несчастная твоя. ты, как жених, окутан тесным чёрным фраком; невестой тебе будет влажная земля. союз, уверен, ваш продлится дольше года - в разы длиннее мимолетных всех земных. жених нетленный, но не рвётся на свободу. в единстве с миром он к груди её приник. готов узреть он с ней кончину рода, отвергшего любовь его не раз. он одиночество продал за гвозди в крышке гроба, а получил любовь, да тесный чёрный фрак.

цветёт полынь, гнетущим горьким смрадом скрывая жалость комнаты моей. горит сентябрь. жестоким точным взмахом срубил палач корону с плеч владычицы полей. цветение все. умри. завянь. чернеют листья. зачем в слезах к корням её приник? ты, смертный, тленен - обернешься прахом, а семена взойдут. взойдёт и жизнь.

повали меня резко навзничь в каменистое лоно реки, пусть потоки холодные колко прижигают раны любви. подо льдом сквозь бурлящие воды унесёт нас течение прочь, гулкий рокот заглушит невзгоды - их один я забыть бы не смог. водопады, крутые пороги не страшны мне - ныряю ко дну! как давно мы не виделись, милый, вижу так, будто все наяву! режу путы, рву цепи, оковы; вверх за светом тянусь я рукой. у поверхности лишь понимаю: сам себя я тяну за собой! хватит прятаться в омуте, милый, подними свои чувства со дна. ты воспрянь и лети, сизокрылый! жизнь одна и для счастья дана...

я скован был цепями злого рока, познал все ужасы несчастия лекал. в объятиях искать убежищ не жестоко; жестоко не любить, а нанести удар. одна слезинка превосходит в боли ожоги губ от литра огненной воды. ведь чувствам не прикажешь - это не жестоко; жестоко - ценности равнять с гнильцой цены. мечтаю дать любовь душе истерзанной ребёнка, не дать слезам струиться по щекам. лелеять чувства - это не жестоко; жестоко - это бить их по рукам.